Версия для слабовидящих
В Советское время государственные праздники раскладывались по году примерно с равными промежутками. Новый год, 23 февраля, 8 марта, 1 мая, 1 сентября, 7 ноября.
К каждому празднику был «план», сколько новых поздравительных открыток нужно принять от художников в производство. Издательство подходило к этому со всей ответственностью. Два раза в месяц происходили т.н. «советы». Собиралась определённая комиссия и решала судьбу эскизов и оригиналов будущих открыток. Заполнялся бланк с подписями редакторов и т.д. Последняя подпись была от министра связи СССР. Такая процедура оправдывалась тем, что это было единственно издательство на страну, которому разрешалось печатать на свою продукцию марку с ценой, да и тиражи были миллионные. Одну из поздравительных открыток мы нашли с тиражом 55 миллионов экземпляров.
Эта открытка получила «Русского Гиннесса».
Мои родители – Иван Дергилёв и его жена Виктория – никогда в жизни не работали за ежемесячную зарплату, были фрилансерами, как теперь называют. А это означает, что над тобой всегда нависала угроза остаться без денег на две недели до следующего «совета». Я помню своих родителей в таком состоянии, когда нельзя расслабляться, нельзя долго болеть, нельзя уезжать надолго от работы… Это выматывает, ослабляет нервную систему, сокращает жизнь. Для того, чтобы на «совете» приняли в печать 1-2 открытки, нужно было принести готовых оригиналов в три раза больше.
Для открыток (мини-плакатов) к государственным праздникам были негласные каноны, как почти в иконописи. И нужно было, соблюдая их все, придумывать каждый раз что-то новое, свежее, соответствующее времени. Любимым праздником моих родителей был новый год.
В этом зимнем, весёлом празднике было меньше всего запретов и канонов.
Но и тут мои родители отличились, впервые использовав в композициях к Новому году подсвечники и старинный русский орнамент на полотенцах и скатертях. Ветки «голубой ели», которые, сорванные, долго не осыпались и красиво выглядели, моя мама Виктория
под покровом темноты, ходила отстригать на Красную площадь, благо жили недалеко, на Мясницкой улице. Потом эти ветки долго держали в холодильнике, вынимая для очередной фотосъёмки композиций для Нового года.
Начинал отец цветные фотокомпозиции с появления цветных плёнок в России, где-то с середины 70-х годов. Начинал со старинных, деревянных фотокамер, которые сам чинил и усовершенствовал, приспосабливая к новым потребностям. Чинил и склеивал адаптеры к цветным фотопластинам (6х9 см). Только много лет позднее ему выдали в аренду от издательства навороченную камеру hasselblad. Таких проявочных фотоуслуг, как сейчас, тогда и в помине не было. Поэтому проявлялись цветные фотопластины, а позже и фотоплёнки, в тёмном углу за дверью. А когда родители переехали с Мясницкой улицы в новую квартиру – в ванной комнате. Температурный режим и пропорции проявителя соблюдались не точно, поэтому было много брака. Но любовь к фотоделу всё перевешивала. Отец любил и умел починить часы и другие точные приборы. Мама не умела обращаться с фотоаппаратами, она готовила реквизит для съёмки. Вырезала из бумаги персонажа «Новый год» или «Дед Мороз». Из её рук выходили «рисованные» сюжеты для открыток, особенно она любила рисовать цветы, букеты.
И сейчас можно с уверенностью сказать, что, проработав 35 лет вместе над созданием поздравительных открыток, мои родители занимались трудным, но любимым делом, несмотря на невзгоды и трудное время. И создали свой стиль в открытке, который отличается от остального и всегда узнаётся.
Алёна Ивановна Дергилёва
